До Спинозы?

При всей близости моих представлений об оптимальном необходимом устройстве государства в России и представлений Михаила Ходорковского, мне не всегда нравятся слова, которые он использует для описания.
С моей точки зрения "социальный либерализм" - это нечто вроде "сухой воды"; но об этом я уже писал.
В сегодняшнем интервью прозвучало слово "империя" как негативная характеристика.
О чём идёт речь? О мирном демократическом сосуществовании национальных общностей, в условиях доминирования демократического формата взаимодействия, которое в основном (внутри России) сложилось во времена зрелого СССР? Этот формат опирался на славянское население (как на большинство), но и другие национальности сделали свой "шаг навстречу". В смысле доминирования это вполне можно назвать "современной империей", но чем эта "империя" плоха?
Если же государство не является демократическим, и в нём заправляет один человек - вот это и составляет проблему, а взаимодействия национальных образований здесь играют роль подчинённую, как и вообще всё остальное. С таким же успехом, как "империю", можно ругать капитализм как таковой за то, что он в России имеет всем известные недостатки.
Либеральный словарь ведёт к ошибкам практически неизбежно. Вот Анатолий Берштейн "БЕЗ ПРАВА НА ЧУЖУЮ СВОБОДУ" оказался во времени - до Спинозы. Он отстаивает свободу. Свободу убивать? Вероятно - нет.
Реализовать право человека на жизнь можно только при ОГРАНИЧЕНИИ права другого человека убивать. Да и практически любые права конкретного человека невозможно реализовать без ограничения прав других людей. Таким образом, когда говорят о свободе и правах человека, речь идёт о взаимных ограничениях, наложенных на членов общества, и механизмах реализации тех или иных прав. По существу речь идёт о допустимой мере ограничения тех или иных прав каждого. А по большому счёту - о концепции, которая объясняет почему мера должна быть такой а не иной.
Но Берштейн об этом не говорит (словарь не велит), поэтому оппоненты Берштейна не верят в то, что он имеет какое-либо представление о механизме реализации прав каждого, и Берштейна не поддерживают. И, на мой взгляд - совершенно справедливо: если он исходно считает оппонентов "стадом" предполагать, что он будет бороться за их права было бы безумием.
Казалось бы: какая разница - бороться за работоспособность механизма, или за достижение идеала "свободы"? Большая. Механизм - он или работает, или нет; и это всем видно. А идеал "свободы" у каждого - разный, включает субъективную оценку, что практически исключает возможность договориться.